Наследуя комедии импровизаций, Гольдони в «Лжеце» делает главным импровизатором выдумщика и фантазера Лелио — синтез Дон Жуана с бароном Мюнхгаузеном. Лелио, приехав в Венецию, сразу же становится свидетелем любовного объяснения, ввязывается в интригу, а далее — вихрь любовных неразберих, комических положений, смены масок, обманов, превращений… Влюбленный лжец делает все возможное, чтобы избежать навязанной женитьбы, а жизнь преподносит совсем неожиданные сюрпризы.
Ферруччо Меризи — известный итальянской режиссер, директор Экспериментальной актерской школы, руководитель международного театрального фестиваля «Странствующий Арлекин». Он знаменит исследованиями наследия комедии дель арте, в своих постановках сочетает традиции комедии масок с поэзией, современным театром. Режиссер любезно согласился рассказать о воплощении своих творческих идей в грядущей премьере ТЮЗа.
— Синьор Ферруччо, расскажите, пожалуйста, о времени действия спектакля по Гольдони. Какое у вас будет «тысячелетье на дворе»?
— Замечательно, что прозвучал этот вопрос. Дело в том, что у нас получается интересное, невероятное совпадение. Премьера назначена на 29 апреля, аведь именно 29 апреля, только 1750 года, происходит действие в пьесе Гольдони. Это как раз год, когда было написано это произведение, дата событий указана прямо в тексте. И это единственный раз, когда драматург указал конкретную дату. И мы вот так угадали с датой премьеры. Конечно, мы помним, что на дворе 29 апреля 2022 года, но по декорациям, костюмам все же видно, что действие происходит не в наше время. Но и не в 1750 году. Теоретически это некое условное, обобщенное время. А возможно, все эти головокружительные события происходили вообще на другой планете (смеется).
— Театр ранее запланировал эту работу, но вынужден был отложить из-за карантина. Кажется, вы прежде собирались ставить «Слугу двух господ»?
— Эта идея возникла у художественного руководителя Адольфа Шапиро, он предлагал поставить «Слугу». Потом наши совместные планы поменялись, поскольку постановка того спектакля заняла бы полгода, гораздо больше, чем сейчас. На постановку «Лжеца» отведен срок три месяца, здесь меньше сложных технических деталей. Я люблю эту пьесу, там множество интересных моментов, мне кажется, что в ней больше оптимизма, надежды, больше логики, поэтому я рад, что мы ставим именно этот спектакль.
— Вы не впервые сотрудничаете с Театром юных зрителей. Как складывались ваши отношения, рождалась ваша дружба?
— Рождалась, как и любая дружба, на отношениях от сердца к сердцу. А начиналось все по воле случая, как обычно все и начинается. Я участвовал здесь в Международном фестивале «Радуга», мы приехали с актрисой Клаудией Контин, познакомились с труппой, проводили актерские мастер-классы, и в таком увлекательном процессе родилась идея пригласить театр к нам в Италию, на наш фестиваль «Странствующий Арлекин» в городе Порденоне, недалеко от Венеции. ТЮЗ привез на фестиваль спектакль «Начало. Рисунок первый» и сыграл его с большим успехом. А через год я опять приехал сюда вести мастер-класс и получил предложение поставить на сцене ТЮЗа для российских зрителей спектакль в духе комедии дель арте. Я очень рад, что этот замысел сейчас удалось осуществить, и вполне доволен тем, что у нас получается.
— Вы намерены продолжать сотрудничество с русскими театрами?
— В теории да. Я уже ставил спектакли в России, сначала в Иркутском ТЮЗе, потом в Школе Константина Райкина. Я люблю русский театр, покорен русскими актерами, их школой, их подходами к работе на сцене. Я в бесконечном восторге от русской публики. И я счастлив, что случай привел меня в ТЮЗ, где мы взаимодействуем от сердца к сердцу, где постановка спектакля — сплошное удовольствие. Конечно, неизвестно, как будут дальше развиваться события, но на данный момент я наслаждаюсь происходящим на репетициях. Этот театр стал мне в какой-то степени родным, близким, мне нравятся люди, которые здесь работают, восхищают актеры. Со многими мы знакомы, они были на моих мастер-классах, кто-то из них был в Италии на нашем фестивале, поэтому мне достаточно легко с ними общаться. Сейчас в моем спектакле задействовано 12 актеров, из них только двоих я не знал раньше, и мне было очень приятно с ними познакомиться.
— Гольдони сохранял в своих комедиях популярные маски народной итальянской комедии дель арте. И вы бережно относитесь к традициям. Артисты репетируют в масках?
— В пьесе «Лжец» присутствуют практически все знаменитые маски комедии дель арте: Панталоне, Баланзони, Арлекин, Бригелла, Дзанни, Коломбина, Влюбленные: Флориндо, Оттавио, Лелио, Розаура, Беатриче. Некоторые из персонажей спектакля носят настоящие маски комедии дель арте, некоторые — выраженный гротесковый грим. Маска — это некий человеческий феномен. Когда я в маске, я могу скрыть мимику, и окружающие не могут меня «расшифровать». То есть могу себя не контролировать, могу себе позволить быть самим собой, более раскрываться как личность. И наш спектакль в ТЮЗе делается замечательными актерами-сообщниками, которые умеют использовать маску для того, чтобы открыть душу.
Поскольку в нашем спектакле маски играют очень важную роль, мы подошли к их созданию очень серьезно. Наши итальянские мастера делали маски на конкретных актеров, готовили гипсовые слепки, корректировали с помощью папье-маше, чтобы они удобно садились на лицо. Это очень большая, кропотливая работа, заготовки нужно шлифовать, потом наносить несколько слоев краски… Сейчас маски дорабатываются в Венеции, потому что очень дорого держать здесь людей, которые их изготавливают. Артисты пока репетировали без масок, но в начале апреля уже будут работать в масках, привыкать к ним. К тому времени маски напитаются венецианской атмосферой и перенесут ее сюда. Во время репетиций мы углубляемся в детали, отрабатываем особую пластику, повороты, движения, актеры очень хорошо работают, им нравится сам процесс, я высокого мнения об актерском уровне.
— Вы дописали в пьесе финал, которого нет у Гольдони. Это блистательный гимн Венеции. Но он несколько противоречит морали Гольдони, его осуждению лжеца.
— Возможно, это немножко расходится с текстом, но не с духом Гольдони. У него достаточно сложное отношение к так называемым негативным, отрицательным персонажам. Например, для него Мирандолина из комедии «Трактирщица», в которую влюбляются все постояльцы гостиницы, — отрицательный персонаж. Но Гольдони любит своих негативных персонажей, поскольку это яркие характеры, придающие остроту конфликту, интриге. Мы не будем говорить про наш конкретный спектакль, финал должен быть сюрпризом.
— Конечно, сохраним тайну!
— Важно, что наш персонаж Лелио — не просто лжец, он фантазер, да, он вторгается в жизнь других людей, но делает это на удивление изобретательно, он вдохновлен, красноречив, этот герой добавляет вкуса и красок пьесе. Идея, что врать не очень хорошо, — она останется, но только этим мы не ограничимся.
— Российская часть команды — это артисты ТЮЗа Дмитрий Ткаченко, Виталий Кононов, Владимир Чернышов, Алиса Золоткова, Анна Мигицко и другие. Сценограф Надежда Осипова создала красивое, легкое пространство, полное воздуха и солнца. Расскажите об итальянской части команды.
— Да, у нас половина команды итальянская, половина — русская. Итальянская команда — это дизайнер по костюмам Элеттра Дель Мистро, композитор Паоло Йус, он приезжал сюда, работал с музыкантами. Художники по изготовлению масок — актрисы моего театра Лючия и Джулия, они прекрасно разбираются в их сложной технологии. Актриса Дарья Садовская помогла мне с переводом пьесы, адаптировала ее к современности, добавила актуальности тексту. Дарья играет в моем театре, сыграла уже четыре спектакля на итальянском языке. Это она виновата, что я не говорю на русском, она очень быстро на все реагирует, очень легко схватывает, овладевает языком, и я не успеваю учиться (смеется).
— Пьеса «Лжец» — это карнавал, молодость, любовь, веселье… Комедии нужны во все времена?
— Да, в спектакле есть свежесть Венеции, есть игра, веселье, но там показаны как раз открытость, человечность, главные общечеловеческие характеры, лучшие человеческие чувства. В любое время мы, прежде всего, должны оставаться людьми. Я часто думаю, что культура — как плодовое дерево, как финиковая пальма. Тот, кто выращивает это дерево из семени, он, скорее всего, никогда его плод не съест, потому что нужно много времени для того, чтобы дерево дало плоды. Мы сейчас сажаем семя, но есть фрукты будут уже наши дети. Я ставлю спектакли сейчас, а оценивать плоды творчества будет уже наше потомство.